Что ждет экономику России во втором полугодии? Прогнозы экспертов. Россия захлебнется сначала нефтью, а потом революцией Экономический прогноз от Центробанка РФ

Мнения экспертов по поводу развития экономической ситуации в России в 2018 году кардинально отличаются. Оптимисты разделяют точку зрения чиновников и рассчитывают на возобновление роста. Пессимисты подчеркивают уязвимость отечественной экономической модели перед внешними вызовами, что может привести к новому периоду турбулентности.

Российская экономика восстанавливается после кризиса, что отражается на улучшении макроэкономических показателей. Согласно прогнозам экспертов МВФ, экономическая ситуация в России в 2018 году сохранит положительные тенденции. Рост отечественного ВВП ускорится до 1,44%, а инфляция приблизится к отметке 4%. Кроме того, показатели безработицы будут сохраняться на уровне 5,5%. Подобные оценки совпадают с прогнозами Минэкономразвития, где ожидают возобновление устойчивого роста экономики.

Глава ведомства Максим Орешкин ожидает рост ВВП на уровне 1,5-1,7%. При этом реальные доходы населения вырастут до 2%, а рост инвестиций достигнет 2,2-3,9%. Несмотря на возобновление роста, Орешкин отмечает отставание темпов роста российской экономики, что связано с отсутствием необходимых реформ.

Также эксперты отмечают другие факторы, которые будут сдерживать развитие отечественной экономики.

Преграды отечественной экономики

Глава Центра стратегических разработок Алексей Кудрин отмечает факторы, которые могут ухудшить экономическую ситуацию в России в 2018 году:

Российская экономика сохраняет зависимость от нефтяных котировок, что остается основным фактором нестабильности. Фактически продолжает действовать старая экономическая модель, которая продемонстрировала свою неэффективность в период кризиса.
Низкая эффективность институтов государственного управления, что негативно отражается на экономических стимулах.
Демографические факторы создают дисбалансы для системы пенсионного обеспечения. Количество пенсионеров на одного работающего продолжает увеличиваться, что приводит к росту дефицита Пенсионного фонда.
Действующие санкции ограничивают доступ к зарубежным финансовым рынкам. В результате российская экономика лишается ресурсов для развития.

Кроме того, эксперты отмечают отток капитала, который будет ухудшать динамику отечественной экономики в среднесрочной перспективе. За первые 4 месяца 2017 года данный показатель достиг 21 млрд долл., что вдвое превышает динамику прошлого года.

В таких условиях ухудшение внешней конъюнктуры чревато новыми потрясениями для отечественной экономической модели. Без структурных реформ российская экономика не выйдет на устойчивую траекторию роста.

Структурные реформы

Представители Минфина отмечают ряд реформ, которые помогут улучшить экономическую ситуацию в 2018 году. Эксперты ведомства намерены снизить зависимость российской экономики от колебаний нефтяного рынка. Кроме того, Минфин намерен оздоровить финансовую систему и пересмотреть административную нагрузку на представителей бизнеса.

Основная цель Минфина – обеспечить устойчивый ежегодный рост экономики на уровне 3,0-3,5%. Для этого ведомство планирует изменить действующие бюджетные правила, что поможет избавить экономику от нефтяной зависимости. Ранее львиная доля поступлений от экспорта энергоресурсов направлялась на финансирование расходной части, что создавало предпосылки для экономических кризисов. Представители Минфина предлагают концентрировать данные ресурсы для ускорения экономического роста.

Кроме того, для устойчивого роста российской экономики необходимо модернизировать администрирование бизнеса и налоговую политику. При этом в Минфине планируют уменьшить нагрузку на добросовестных участников рынка и повысить собираемость налогов. Основным приоритетом Минфина остается снижение объемов теневой экономики, что значительно увеличит бюджетные поступления.

Чиновники рассчитывают значительно улучшить инвестиционный климат, что обеспечит экономику необходимыми ресурсами для развития. Также в ведомстве обеспокоены недостаточной эффективностью госуправления, что приводит к дополнительным финансовым потерям.

Несмотря на восстановление положительной динамики, эксперты не исключают возобновления кризисных явлений. Пессимистичный прогноз на 2018 год предполагает значительное ухудшение экономической ситуации.

Новое падение

Основным фактором, который может привести к реализации пессимистичного сценария, остается резкое снижение цен на нефть. Эксперты допускают обвал котировок до 40 долл./барр., что станет новым потрясением для отечественной экономики.

Несмотря на улучшение макроэкономических показателей, экономическая ситуация остается крайне уязвимой. Власти не создали фундамент для новой экономической модели, что может привести к повторению кризисных явлений. Более того, за 2015-2016 гг. чиновники использовали большую часть финансовых резервов, что существенно ограничит возможности правительства при очередном снижении цен на «черное золото».

Будущий экономический рост зависит от продления условий по сокращению нефтедобычи, подчеркивают аналитики. Кроме того, намерение Китая и Индии активнее использовать электромобили приводит к снижению спроса на нефть, что будет препятствовать восстановлению баланса на рынке. В таких условиях стоимость барреля может обвалиться до 40 долларов и сохраняться на данном уровне в течение 2018 года.

Экономическая ситуация в 2018 году будет сохранять положительную динамику. Рост ВВП достигнет 1,5%, уверены в правительстве, а инфляция замедлится до 4%. Для ускорения экономического роста необходима имплементация структурных реформ, что позволит снизить зависимость экономики России от внешних факторов.

Новый обвал цен на нефть может спровоцировать реализацию пессимистичного сценария, который предполагает новый период кризиса.

Экономика РФ, при сохранении нынешних тенденций на нефтяном рынке и отсутствии структурных реформ, является бесперспективной. К такому выводу пришли эксперты РАНХиГС и Института Гайдара в ноябрьском «Мониторинге социально-экономической ситуации в России».

«Нервное состояние глобального рынка нефти оказалось в противофазе с состоянием мировой экономики в целом, оставляющим благоприятное впечатление за счет позитивных показателей в США, Европе и даже Японии. Не совсем так обстоят дела в нефтезависимых экономиках, оказавшихся в зоне лихорадочной смены настроений», — отмечается в докладе.

По мнению авторов, «рынок едва успевал переварить драматические новости», начало которым положил Иракский Курдистан «с возможной потерей им экспортного канала через Турцию, и как последствие — реальная утрата контроля над большей частью добычи». «Но если этот ряд дестабилизирующих рынок событий формирует, скорее, повышательный ценовой вектор, то одновременная публикация свежих прогнозов МЭА и ОПЕК о стремительном росте сланцевой добычи в США в предстоящие 5−7 лет окончательно путает карты», — утверждают аналитики.

«Для российской экономики эта ситуация лишь повышает актуальность вывода о бесперспективности существующей энергосырьевой модели и беспочвенности ожиданий роста, который она якобы способна принести при благоприятном изменении конъюнктуры», — резюмируют эксперты.

По их мнению, наблюдаемый в 2017 году рост ВВП является лишь коррекционным и восстановительным, а не системным.

«Не дают оснований для оптимизма и оценки циклических факторов производства. Потребление домохозяйств по-прежнему остается на низком уровне, розничный товарооборот за три квартала вырос на 0,5%, потребление платных услуг — на 0,2%», — говорится в докладе. В нем отмечается, что отрасли, которые формируют две трети ВВП России, остаются на неизменном уровне.

Рост экономики РФ, считают аналитики, сейчас может быть достигнут только за счет пополнения товарно-материальных запасов, натурального потребления внутри домохозяйств и приезжих потребителей — туристов и иммигрантов. Эксперты уверены, что далее этих факторов будет недостаточно. «Перечисленные факторы будут исчерпаны в текущем году и никак не могут обеспечить рост в 2018 году», — отмечается в документе.

Заметим: эти заключения прямо противоречат прогнозу Российской академии наук (РАН), согласно которому отечественную экономку ожидает рекордный рост. По мнению экспертов РАН, рост ВВП в 2017—2035 годах составит в среднем на 3,7% в год, а в 2021—2025 годах будет увеличиваться на 5% ежегодно.

Что стоит за выводами РАНХиГС и Института Гайдара, как в реальности выглядят перспективы российской экономики?

— То, что экономику РФ губит зависимость от экспорта нефти и газа, сегодня понимает любая домохозяйка, — отмечает председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов . — Чтобы повторить эту банальную истину, экспертам РАНХиГС и Института Гайдара не нужно было так долго и сложно ее объяснять.

Удивляет в докладе, что экономику РФ авторы привязывают к каким-то ожиданиям рынка, превращая экономику едва ли не в психологию, и к политическим событиям на Ближнем Востоке. На мой же взгляд, если российская экономика будет зависеть от любого чиха в любой точке земного шара, нас точно ничего хорошего не ждет.

Плохо и другое: авторы не дают никаких конкретных рекомендаций, какие меры следует предпринять для исправления ситуации. С другой стороны, поскольку и РАНХиГС, и Институт Гайдара представляют либеральное направление в экономике, они вряд ли способны предложить шаги, которые способны переломить нынешнюю тенденцию к стагнации.

Я не исключаю, что такой прогноз сделан с политическими целями: обострить ситуацию накануне президентских выборов в марте 2018 года. Подготовка к ним уже началась, и в ее рамках, возможно, экономисты выполняют политический заказ оппонентов президента РФ Владимира Путина .

«СП»: — Что можно было бы предложить для вывода экономики из стагнации?

— Идей несколько. Например, реиндустриализация экономики, или введение контроля над трансграничным движением капитала, или изменение модели денежной эмиссии. Но в докладе РАНХиГС и Института Гайдара ничего подобного нет, поскольку, повторюсь, обе структуры являются проводниками экономического мейнстрима — либерализации и глобализации.

«СП»: — В докладе делается акцент на то, что экономика РФ не имеет перспектив при отсутствии структурных реформ. Какие конкретно реформы имеются в виду?

— Речь идет, я считаю, о снятии последних ограничений в валютных операциях и завершении приватизации в России. Каких-то глобальных задач просто нет, поскольку гайдаровские реформы, с моей точки зрения, реализованы в России на все 100%.

Чего еще ждут либералы от России — для меня загадка. Уже и сегодня можно сказать, что все двери в стране открыты настежь, а все имущество продано и вынесено. По сути, все пункты Вашингтонского консенсуса выполнены, и ничего хорошего нас действительно не ждет.

«СП»: — Если в экономике РФ ничего не будет меняться, что нас ждет в ближайшую трехлетку?

— Выражаясь птичьим языком правительственных экспертов — отрицательный рост экономики. На деле, он уже сегодня является отрицательным.

Да, премьер Дмитрий Медведев заявил на сессии Делового и инвестиционного саммита АСЕАН-2017, что правительство РФ рассчитывает на рост ВВП по итогам текущего года более 2%. Но эта цифра, на мой взгляд, не соответствует действительности, поскольку занижены показатели как реальной инфляции, и так дефлятора ВВП (ценовой индекс, созданный для измерения общего уровня цен на товары и услуги за определенный период в экономике).

Есть еще важный момент для экономического прогноза. Через два года, возможно, в России изменится вся бюджетная система. Сейчас дефицит бюджета покрывается за счет средств из суверенных фондов, но уже к 2020 году, по моим оценкам, «подушка безопасности» может быть полностью израсходована.

А дальше для покрытия дефицита либо будет включен печатный станок, либо федеральный бюджет начнет брать кредиты у банков, как поступают сейчас многие регионы. В этом случае бюджет РФ будет формироваться за счет кредитов, а в расходной части появится графа «на обслуживание госдолга». Причем, доля таких расходов может быстро расти.

Напомню, в такой ситуации находятся США, где затраты на обслуживание госдолга сейчас составляют 7−8% расходов бюджета. Но в Штатах процентная ставка по долговым бумагам мизерная, а если она поднимется хотя бы до 5% годовых, расходы на обслуживание госдолга составят уже треть бюджета США.

У нас — всего через два-три года — может сложиться именно такая ситуация.

«СП»: — Что будет с Россией в этом случае?

— С точки зрения политических последствий, сценарии могут быть самыми радикальными. Вплоть до повторения событий 1917 года.

К сожалению, «устойчивость» и «надежность» – не те слова, которыми можно описать текущее состояние российской экономики. Курсы валют то и дело скачут, финансовые риски обостряются, и потому даже самые квалифицированные и опытные эксперты с большой осторожностью высказываются касательно ближайшего будущего РФ. Но как же быть? В конце концов, совершенно невозможно управлять экономическими процессами, предварительно не спланировав свой бюджет с учетом вероятных негативных трендов!

Это правило распространяется не только на любой семейный бюджет, но и на бюджет Российской Федерации. Для правительства РФ ситуацию ежегодно прогнозируют эксперты, работающие в ведущих аналитических компаниях и международных экономических организациях. Они используют огромные массивы данных и самые современные инструменты компьютерного моделирования, чтобы понять потенциальные риски, выделить факторы роста или падения показателей, а также описать главные тренды в российской экономике.

Ничуть не меньше финансовые прогнозы на 2019 год интересуют простых россиян. Каждый взрослый человек понимает, что предсказанные аналитиками экономические скачки повлекут за собой изменения в текущей , скажутся на социальных гарантиях и повлияют на уровень жизни в стране.

Из-за шаткого положения экономики РФ прогнозы на 2019 год весьма актуальны

Еще большую злободневность этот вопрос приобретает в условиях, когда экономика государства находится в состоянии рецессии – сегодня кризисные явления и санкции слишком сильны, чтобы не обращать на них внимание. Давайте узнаем, что прогнозируют на 2019 год ведущие российские и международные специалисты, и какой они видят экономику РФ в ближайшем будущем!

Какой будет экономика России в 2019 году?

Увы, никаких стопроцентных гарантий даже самые точные прогнозы не дают. Эксперты редко сходятся во мнениях касательно того, чего стоит ожидать в будущем, потому что в развитие событий могут вмешиваться различные непрогнозируемые факторы. При этом все ведомства, работающие под эгидой правительства, публикуют крайне позитивные прогнозы. По их мнению, уже в 2019 году Россию ожидает период экономического подъема и стабильности.

Для такого прогноза есть несколько причин: скоро будет реализована программа замещения импорта, а особые адаптационные меры сделают страну независимой от сырьевых конъюнктурных изменений. Впрочем, когда речь идет о конкретных цифрах, правительственные эксперты высказываются осторожнее – невероятный рост ВВП в 2019 году не прогнозируется. Единственное, что обещают россиянам – рецессия наконец-то сменится стагнацией с позитивным трендом.

Независимые компании и всемирные организации говорят о том, что если сравнивать экономические показатели в России с прошлыми годами, то можно говорить о наметившейся положительной тенденции. Однако ситуация может мгновенно поменяться – инфляция давит все сильнее, сырьевые рынки (особенно нефтяной) постоянно находятся под угрозой падения, структура отраслей государства осталась неизменной, а внешнеполитический фактор играет не на руку правительству. Есть и сторонники откровенно отрицательного сценария: по их мнению, в 2019 году Россию ждет очередной кризисный виток.

Прогноз от Министерства экономического развития

Минэкономразвития считает экономический спад временным и локальным

На основании аналитических выкладок, сделанных специалистами Минэкономразвития на трехлетний период, правительственные службы разрабатывают и корректируют бюджетные показатели. Именно от них зависят не только стратегические ориентиры РФ, но и благосостояние простых россиян. В последнем прогнозе, опубликованном Минэкономразвития, сказано, что экономическая политика должна разрабатываться с учетом сохранения западных санкционных ограничений. Основные прогнозы ведомства выглядят так:

бюджету грозит острый дефицит, поэтому на 2019 год прогнозируется его уменьшение – ориентировочно на 5%;
нефтедобыча к началу 2019 года сократится на 52 миллиона тонн и составит примерно 675 миллиардов тонн. При этом показатели экспорта будут зафиксированы на отметке в 140 миллиардов тонн;
поставки энергетических ресурсов за рубеж будут наращиваться – в 2018-2019 годах они возрастут до 243 и 247,2 миллионов тонн соответственно;
экономика страны может достичь докризисного уровня к началу 2020 года, если цена на черное золото стабилизируется и составит 70 долларов за единицу объема;
при сохранении тренда на низкую стоимость нефти возникнет необходимость пересмотреть тарифы на газ. Для промышленного сектора эти цифры возрастут на 2% в год, для обычных россиян – на 3%;
предполагается, что тарифы на перевозку грузов и пассажиров будут увеличены на 4,5-4,2% за год;
энергетический тариф для промышленного сектора и населения вырастет на 5,1-5,6%;
согласно заявлению главы Минэкономразвития, которым сегодня является Максим Орешкин, в 2019 году страна может продемонстрировать экономический рост в пределах 3-3,5%. Правда, само Министерство экономического развития в официальных документах озвучило цифру 2,2-3,1%, причем такое показатель будет доступен при реализации самого оптимистичного сценария. Превысить трехпроцентную отметку, скорей всего, удастся только в 2020 году.

Впрочем, представители Министерства недавно откорректировали свой долгосрочный прогноз. Последние тенденции показали, что в экономике России возобновился спад, так что увеличение показателей больше чем на 2% вряд ли возможно. Показатель ВВП за последние месяцы упал на 0,3%, что стало одним из самых негативных результатов за несколько лет. При этом Минэкономразвития старается обнадежить граждан, называя данный спад локальным: пока что он произошел в ограниченном числе отраслей, прежде всего – в металлургии и на производстве промышленного оборудования и механизмов.

Экономический прогноз от Центробанка РФ

Центробанк планирует обуздать инфляцию и заморозить ее на отметке в 4%

Исходя из прогнозов, озвученных Эльвирой Набиулинной, экономические показатели государства вырастут примерно на 2,3-2,5% за 2018-2019 год. По мнению представителей Центробанка, основной фактор, влияющий на финансовое положение России – это рост внутреннего спроса, который приведет к возрастанию потребления со стороны домохозяйств и расширению инвестиций в предпринимательском секторе. В прогноз заложены два вероятностных сценария:

Оптимистичный : нефтецены вырастут до 79-80 долларов за единицу объема уже к концу 2018 года;
Консервативный: цена барреля нефти будет равна примерно 58-60 долларам.

Предполагаются, что инфляционные проявления получится обуздать и удержать на отметке в 4%. При этом рост ВВП в 2018 году достигнет от 1,5 до 2%, а в 2019 году – замедлится до 1-1,5%.

Прогноз от Высшей школы экономики

Эксперты ВШЭ категорически не согласны с бодрым прогнозом Центробанка

Специалисты из ВШЭ кардинально не согласны с правительственными ведомствами. Они прямо говорят, что слова Владимира Путина и Максима Орешкина о вступлении страны в фазу полноценного экономического роста не отвечают действительности. Скачок нефтецен представители ВШЭ назвали «подарком», который позволил России ненадолго подняться вверх, оттолкнувшись от экономического дна. Уже в 2018 году страну ожидают стагнационные процессы, из-за которых РФ будет отставать от мировых показателей в 7 раз.

Пока что Российская Федерация продолжает функционировать в режиме, названным «сырьевой трубой». Несмотря на то, что правительство говорит о переориентации отраслей и развитии инноваций, концентрация доходов в сфере добычи ресурсов и их экспорта за границу только возрастает. Эксперты озвучили прогноз, согласно которому к началу 2019 года можно ожидать роста не более чем на 0,5%. Причем даже в том случае, если нефтецены останутся стабильными – ведь именно нефть обеспечивает 60% валютных доходов государства.

По словам Натальи Акидиновой, занимающей должность директора Центра развития ВШЭ, текущая государственная политика приведет к углублению экономического кризиса. Прибыльность всех экономических отраслей, исключая нефтедобычу и экспорт сырьевых товаров за границу, продолжает снижаться. Увеличение зарплатного фонда на 5% было достигнуто простым путем – уменьшением числа занятого населения на 2%, а если учесть постоянное закрытие предприятий малого бизнеса, то доходы граждан заметно сократились.

По мнению аналитиков, этот экономический спад можно назвать рекордным – за последние годы показатель розничной торговли упал на 13,1% (в сравнении с 2014 годом, то есть до начала кризисных явлений). Показатели в строительной сфере снизились на 7,8%, а обрабатывающей – на 0,5%, а спрос со стороны домохозяйств упал на 10%, что отвечает показателю восьмилетней давности.

Более 90% инвестиционных сложений обеспечивается не бизнесом, а государством – например, происходят вливания в высокобюджетные проекты типа Керченского моста или проведения ЧМ-2018, которые не принесут ощутимого дохода в будущем. Такую экономику эксперты называют «костыльной» – она продолжает держаться на госвливаниях и сырьевых государственных корпорациях.

Центр Гайдара, РАНХиГС и Академия внешней торговли

Похоже, новый пакет санкций может существенно повлиять на экономику РФ

Эксперты трех авторитетных учреждений объединили усилия, чтобы спрогнозировать российское экономическое будущее. Сразу отметим, что обновленное видение посткризисной ситуации от РАНХиГС, Центра Гайдара и Академии внешней торговли выглядит менее радужно, чем версия прошлого года, и существенно расходится с тем, что озвучили в Министерстве экономразвития.

Авторы прогноза высказали мнение, что тренд на укрепление экономики, который был зафиксирован в 2017 году, вряд ли можно назвать долгосрочным – он не способен обеспечить России даже двухпроцентный рост, если говорить о периоде с 2018 по 2020 год. Откуда появилось такое сильное расхождение с прогнозом от Минэкономразвития? Похоже, ранее эксперты исходили из того, что американские санкционные ограничения будут сохранены, но не усилены. К сожалению, недавно был принят новый пакет санкций, который повлияет на текущую ситуацию.

В итоге были разработаны два сценария:

Инерционный: в его условия заложена цена нефти марки Urals по 55-56 долларов за единицу объема в 2018 и 2019 годах. Показатель ВВП в таком случае вырастет на 1,4-1,2%. В случае реализации такого сценария гражданам можно рассчитывать на определенный рост доходов (примерно на 1,6-1,5% в год);
Консервативный: падение стоимости нефти до отметки в 40,8-41,7 долларов за баррель приведет к росту ВВП всего на 0,8-0,7%. Ставки по кредитам в этом случае могут возрасти до 16,4% годовых, так что мнение Центробанка о дальнейшем снижении этого показателя вряд ли окажется правдивым. При этом доходы населения возрастут всего на 1-0,4% за 2018 и 2019 год.

Оба сценария предполагают, что Центробанку удастся обуздать инфляционные проявления на уровне не более 4-5% в год. Впрочем, сами эксперты относятся к этому довольно скептически. Из-за действия санкционных ограничений, принятых США, можно ожидать потерь на фондовом рынке, скачков курса валюты и очередного оттока капитала. Кроме того, проблемы ожидают предприятия и корпорации, которые имеют кредитные обязательства перед Западными банками – теперь у них могут потребовать досрочного погашения долгов.

Впрочем, некоторые правительственные эксперты уже вступили в полемику – они отрицают выкладки РАНХиГС, полагая, что страна ощутит действие новых санкций только в краткосрочном периоде. Экономика России, по их словам, прекрасно приспособилась к западным ограничениям, а у государства есть еще множество внутренних источников развития. В качестве примера они приводят Иран – санкции против страны по-прежнему действуют, но она запускает в космос новые спутники. А значит, все в порядке будет и у России.

Прогноз от Института стратегического анализа ФБК

Согласно некоторым прогнозам, рост ВВП в 2019 году может составить 0%

Директор указанного ведомства – Игорь Николаев, – утверждает, что считать кризис разрешенной проблемой еще рано. Такие явления в экономике можно обуздать лишь одним способом – выяснив и устранив причины их проявления. Но сегодня в отношении РФ все также действуют санкционные ограничения, а цены на нефть нельзя назвать стабильными в долгосрочной перспективе. Даже при условии роста нефтецен с 40 до 60 у.е. за баррель, экономика России не перестанет быть сырьевой.

Предприятий малого бизнеса в стране по-прежнему мало, падение показателей сельскохозяйственной сферы за прошлый год составило 2%, а строительной – более 3%, промышленный сектор также не демонстрирует никаких улучшений. Несмотря на заявления правительственных ведомств про падение инфляции, реальные доходы граждан продолжают снижаться. Говорить о том, что Россия может в 2019-2020 годах догнать и перегнать мировые экономические показатели (а именно такую задачу сформулировал Владимир Путин), пока не приходится.

В качестве дополнительных рисков эксперт назвал ухудшение политической обстановки вокруг РФ, возможность пролонгации соглашения стран ОПЕК о сокращении нефтедобычи, а также наращивание сланцевой добычи в США. Рост социальных гарантий – это исключительно предвыборное мероприятие. Страна не вышла из кризиса, а лишь немного адаптировалась к нему. Текущие проблемы не решены, и хорошо, если ВВП в 2019 году не покажет прирост в 0%.

Прогноз специалистов из Всемирного банка

Всемирный банк пересмотрел цифры и улучшил прогноз для экономики РФ

Представители этой авторитетной мировой экономической организации решили немного улучшить свои предыдущие прогнозы. По их мнению, основные показатели, которые характеризуют состояние экономики РФ, все равно будут невысокими, но корректировке подверглись их циферные значения:

в 2018 году экономический рост страны может составить 1,7%;
в 2019 году можно ожидать увеличения показателей еще на 1,8% (прошлое прогнозное значение составило всего 1,4%).

В качестве причины для улучшения прогнозных выкладок были названы нефтекотировки, которые пока что демонстрируют устойчивый рост. В 2019 году Банк прогнозирует установление среднегодовых нефтецен на отметке в 50-63 доллара за единицу объема. Отдельно было отмечено, что позитивное влияние на РФ оказывает общее состояние мировой экономики и торговли – объемы экспортно-импортных операций снова возросли, а инвесторы заметно оживились.

При этом Россия должна приготовиться к ситуации, когда «нефтяное ралли» будет исчерпано. Революционные изменения в данной сфере, которые активизировали сланцевую добычу энергоресурсов, обеспечат рынку дешевые поставки. Падение нефтецен прогнозируется как минимум до 2025 года. Эти условия вызовут отставание экономического роста РФ от мировых показателей в 2 раза, а от прочих стран БРИКС – в 3 раза. За пять лет экономику РФ ожидает рост примерно на 4,1%, в то время как Китай «подрастет» на 38%, а США – на 14%.

Прогноз агентства Goldman Sachs

В Goldman Sachs считают, что положение России улучшится, но несущественно

Представители данного аналитического агентства полагают, что Россия может выйти на показатель экономического роста в пределах 2,9%. Причиной положительной динамики они называют стабилизацию нефтяных цен, однако другие внешнеполитические и внешнеэкономические факторы имеют негативную направленность, так что докризисного уровня Россия все еще не достигнет.

Выводы

Эксперты полагают, что уже в 2019 году правительство сделает все, чтобы адаптировать страну к очередным негативным реалиям. Также не стоит забывать, что в 2018 году подойдет полное исчерпание ресурсов Резервного Фонда, а в 2020 году будут использованы все деньги из Фонда национального благосостояния. После этого у страны останутся четыре основных направления, которые помогут российскому правительству бороться с кризисом и наполнять бюджет:

власти могут решиться на запуск «печатного станка»;
фискальная политика может быть пересмотрена в сторону повышения;
начнется очередная волна приватизации;
будут сокращены расходы, прежде всего – на , образовательную сферу и медобслуживание.

Эксперты считают приватизационные мероприятия самой безболезненной мерой по стабилизации экономики – она даст России возможность привлечь капитал в размере полутриллиона рублей всего за один год. В этом случае страна могла бы сохранить суверенные фонды, создав условия для рыночной конкуренции и активизировав приток капиталов в обрабатывающие сектора.

Чтобы удержать экономику Российской Федерации на плаву, правительству в 2019 году придется сделать выбор между интересами корпораций и граждан

Повышение налогов считают не самым удачным мероприятием – особенно в периоды, когда экономика находится в рецессии. Многие владельцы малого и среднего бизнеса просто не выдержат дополнительной фискальной нагрузки – при том, что сегодня российский бизнес уже платит немаленькие проценты.

Что касается социальных расходов, то к их сокращению население уже почти привыкло, но всякому терпению есть предел. Включение печатного станка, безусловно, закончится резкой инфляцией, причем она может достигнуть отметки в 10% и более. Итогом станет отток капитала и падение уровня сбережений у домохозяйств, которые сегодня и так находятся в довольно сложном положении.

Некоторые эксперты говорят, что в 2019 году правительству предстоит сделать нелегкий выбор между гражданами и корпорациями. Стабилизировать ситуацию можно, если кто-нибудь в госаппарате сможет усмирить «аппетиты» представителей оборонного сектора, государственных подрядчиков, добывающих госкорпораций и силовиков. Пора делать ставку на малый и средний бизнес, чтобы экономика имела шанс на выравнивание в течение ближайших пяти лет.

3.75 из 5)

Forbes: В последние месяцы руководство страны уверяет, что глубокого экономического кризиса в экономике нет, экономика приспосабливается. Как бы вы оценили глубину этого кризиса?

Петр Авен: Надо понимать, что есть две разные волны, накатившие одновременно. Одна из них циклическая, связанная с падением цен на нефть, которые всегда сильно влияли на нашу экономическую жизнь. Другая связана с внутренними, структурными проблемами.

Кризисы, например, в 1990-е и в 2009 году были иными - мы переживали быстрое падение и быстрый отскок. Однако уже сейчас понятно, что в этом году снова будет падение и такая ситуация не имела аналогов в нашей экономической истории фактически с конца 1980-х.

Дмитрий Ананьев: Есть еще геополитическая напряженность и режим санкций, которые усугубляют структурные проблемы нашей экономики. При этом отсутствие длинных денег фактически ставит нас в безвыходное положение.

Олег Вьюгин: Я бы сослался на тех же представителей власти, которые отмечают: старая модель развития себя исчерпала, а новой нет. Это и есть глубокий кризис.

Что сейчас вызывает у вас наибольшую тревогу в связи с состоянием российской экономики?

Ананьев: То, что мы идем иранским путем «закукливания» экономики. Это долгосрочное снижение темпов роста, слабость внутренних институтов, закрытие доступа к длинным деньгам, невозможность втянуться в мировой технологический процесс. Хотя отдельные группы могут получить технологические решения из-за рубежа, но в целом страна, ее развитие замедляется, и это очень неприятно.

Однако нельзя сказать, что нас тормозит только режим санкций, многие проблемы в экономике мы создали сами. У нас не работают качественным образом государственные институты - судебная, правоохранительная системы.

Вьюгин: У нас нет политической воли к проведению структурных реформ, а без них нам не удастся запустить заметный экономический рост ни в государственном секторе, ни в частном. Мы вроде бы стали серьезно развивать государственный сектор: были сделаны большие вложения в экономику. Но получилось, что государственные компании не могут развиваться, потому что им нужны значительные ресурсы, а их нет из-за санкций и низких нефтяных цен. В длительной перспективе обеспечить устойчивый рост мог бы частный сектор, но, как показывают исследования нобелевских лауреатов по экономике, для этого частная собственность должна быть хорошо защищена. Власти делают какие-то попытки помочь бизнесу, снизить административное давление и сократить проверки контролирующих органов. Но… это такие локальные решения.

Ананьев: Тюнинг.

Вьюгин : Тюнинг, да.

Авен: Действительно, такой внешний фактор, как санкции, оказывает на экономику не очень большое влияние - мы теряем на них от 1% до 1,5% ВВП в год, что не критично. А вот нерешенные структурные проблемы для долгосрочного развития и роста имеют фундаментальное значение. Одна из главных проблем - низкая доля инвестиций на уровне 20% ВВП, что очень немного для такой страны, как Россия. У нас низкая безработица, и это хорошо с социальной точки зрения, но с другой стороны, она демонстрирует, что инвестиционных ресурсов просто нет.

На это накладываются геополитическая обстановка, которая препятствует притоку в страну длинных денег, и обвал нефтяных цен. Получается такая большая западня.

Снижение цен на нефть - это циклическое явление или «черный лебедь», знаменующий наступление новой реальности?

Вьюгин: На графиках четко видно, что это 15-летний цикл, когда вслед за падением следует рост. По идее, объем инвестиций в нефтяной сектор должен сильно упасть, что вызовет дефицит сырья и будет толкать цены вверх. Однако ситуация может развиваться и по другому сценарию, ведь цены на нефть рухнули, потому что на рынке появилось дополнительно 10 млн баррелей в день сланцевой нефти. Из-за этого прежний нефтяной картель развалился.

Авен: Движение нефтяных цен нельзя предвидеть, и, возможно, мы еще переживем несколько новых периодов роста. Однако технологический прогресс и добыча сланцевой нефти - это фундаментальные явления, которые создают новую реальность. Нефть, вероятно, перестанет быть черным золотом и станет нормальным товаром, цена на который определяется по себестоимости. В истории человечества уже были особые товары с высокой рентной составляющей: например, пушнина в России, каучук в Бразилии - все это исчезло. И большой кусок ВВП в странах с ориентированной на нефть экономикой рано или поздно тоже сойдет на нет. Но в ближайшие годы главным движущим фактором в цене на нефть будет оставаться геополитическая нестабильность.

Насколько обоснованны аналогии с периодом позднего СССР, экономика которого не смогла оправиться после падения сырьевых цен?

Авен: Сейчас другая история: во-первых, у нас очень низкий государственный долг - 17% ВВП и относительно невысокий корпоративный долг - 70% ВВП. Во-вторых, почти половина экономики находится в частных руках, что делает ее более гибкой, адаптивной. Тем не менее тогда тоже были затухающие темпы роста, а потом спад в течение нескольких лет на фоне потребности в фундаментальных изменениях. Так что сейчас, после длительного спада и стагнации, такая аналогия нам угрожает достаточно ясно.

Вьюгин: У нас в публичных финансах заложена бомба: как минимум 3 трлн рублей - это ничем не обеспеченные обязательства, и Минфин это признает. Это бюджетные расходы на поддержку населения, госкомпаний, военно-промышленный комплекс, обеспечение правоохранительной деятельности и так далее. Добавьте сюда еще региональный долг, который в ближайшее время достигнет 2,4 трлн рублей. Еще есть проблема капитализации банков, на несколько триллионов. Как за это платить, непонятно - это очень большой разрыв, который, в общем, не покрывается ничем, кроме как печатанием денег.

Ананьев: Все больше интересантов появляется в слабом рубле.

Вы не верите в снижение инфляции до 4% в 2017 году, как это прогнозирует Центральный банк?

Авен: Слишком низкая.

Ананьев: Невозможная.

Вьюгин: Это инфляция совершенно благополучной экономики.

Авен: Еще недавно я ожидал, что стоимость денег будет снижаться. Но начало года опровергло все прогнозы: произошел очередной девальвационный скачок, и сейчас не вполне ясно, что будет происходить со стоимостью денег до конца года. Впрочем, в новые панические прогнозы валютного курса я не верю.

Возможно, смягчение монетарной политики будет способствовать экономическому росту?

Авен: Это абсолютная глупость. У нас жесткая бюджетная политика, что хорошо, а вот монетарная политика и так достаточно мягкая. Центральный банк очень мудро поступил: отпустил курс и сделал возможным снижение ставок, по которым предоставляет ликвидность, поэтому финансовая система не страдает от ее недостатка. Дополнительное накачивание экономики ликвидностью в отсутствие частного спроса на инвестиции вызовет только одно - инфляцию и еще больше обвалит валютный курс.

На деле именно инфляция является главным тормозом экономического роста. Это очень опасный миф, что у нас высокие ставки, так как у нас не хватает денег в экономике и жесткая политика ЦБ. Но реальные ставки по корпоративным кредитам невысокие, порядка 16%. Инфляция и неопределенность будущего более опасны для бизнеса, чем высокая ставка.

Сторонники слабого рубля предлагают закачивать деньги в экономику через целевые программы, чтобы они не оказались на валютном рынке и не были выведены за рубеж…

Вьюгин: Ну, это даже не наивность, это…

Авен: Умение государства управлять деньгами и специальными проектами можно наблюдать на примере такого убыточного института развития, как Внешэкономбанк, его опыт последних лет не был очень успешным.

Ананьев: Нестрашно, если деньги просто переведут в доллары - они сформируют резервы компаний за рубежом и в конце концов вернутся. Реальная проблема, которая мешает эффективно использовать эти ресурсы, - качество управления. Цена потери для управляющего госкомпанией другая, чем в бизнесе. В госсекторе можно позволить себе показывать значительные убытки и репутационные потери, и в нашей стране это никого не удивит.

Cобственные риски воспринимаются гораздо ближе. Я в феврале стал председателем правления Промсвязьбанка и совершенно четко понимаю, какая у меня большая персональная ответственность перед партнерами, клиентами и семьей. Здесь за спиной государства не укроешься.

Представители ЦБ говорили в парламенте, что неплохо бы стимулировать банки в добровольно-принудительном порядке кредитовать приоритетные отрасли. Вы готовы к такой мобилизации финансов?

Вьюгин: Только в обмен на помощь. Частные акционеры не должны брать на себя риск, который им не нравится.

Альфа-банк и Промсвязьбанк участвуют в госпрограмме поддержки импортозамещения. Это выгодно? Смогут ли российские производители с вашей помощью извлечь выгоды из слабого рубля?

Авен: Это выгодная программа, потому что государство дает гарантию в размере 70% кредита, что существенно снижает наш риск. Но, что касается импортозамещения, не все так просто, к сожалению. У нас две трети предприятий работают с импортными комплектующими, поэтому логика «дешевый рубль - больше экспорта» не работает. В этом плане мы, кстати, сильно отличаемся от Китая, где зависимость внутреннего производства от импорта гораздо меньше, чем у нас. Получается более сложная история: в импортозамещении без инвестиций не обойтись, а для этого опять же нужны структурные реформы.

Ананьев: Казалось бы, абсолютно беспроигрышный вариант - сельское хозяйство, но и там оборудование в основном импортное. Слабый рубль сам по себе не позволяет в полной мере раскрутить производственную машину, выдавать на-гора дополнительные объемы продукции и выращивать конкурентные производства. Это новое явление, и поэтому этот кризис не похож на предыдущие.

«Мы ведем серую обыденную жизнь банкиров»

Сколько денег потребуется банкам на докапитализацию, чтобы абсорбировать убытки и переварить плохие долги?

Авен: Оптимистичная оценка потребности банков в дополнительном капитале - 5 трлн рублей. Если быстро вскрыть проблемы банков и дать всем денег, как в Израиле в 1986 году, это заметно усилит инфляцию. А если долго не решать проблемы, экономика получит множество фактически не работающих зомби-банков, что тоже плохо. Перед Центральным банком стоит трудная задача, как расшивать эту историю: ему предстоит сокращать число нежизнеспособных банков, кому-то давая капитал, кому-то нет. Но для Альфа-банка не стоит вопрос выживания - в прошлом году мы заработали четверть прибыли всей банковской системы страны.

Как долго может продлиться период расшивки плохих долгов?

Вьюгин: Центральный банк попал в достаточно сложную ситуацию. Два года назад он начал процесс расчистки от недобросовестных и финансово неустойчивых участников рынка. И тогда никто не предполагал, с какими сложностями столкнется банковская система из-за новых экономических условий. Теперь живых денег на ее поддержку уже нет. Поэтому недавно Центральный банк даже пошел на снижение норматива достаточности капитала с 10% до 8%. Я предлагал это на совещании у президента еще полгода назад.

Думаю, сейчас уже нет другого пути докапитализировать банки, кроме как напечатать деньги. Понятно, что в больших объемах это делать просто опасно, иначе инфляция ускорится и может повлиять на управляемость макроэкономической ситуацией. Скорее всего, Центральный банк пойдет по пути умеренных, дозированных вливаний. Попытается привлечь к докапитализации банков частных инвесторов на условиях софинансирования. Возможно, в каких-то случаях Центральный банк будет больше давить на акционеров, требуя от них поддержать свои банки. Все это растянется на длительное время, не менее пяти лет.

Практически все владельцы банков сейчас вынужденные инвесторы. Вы не чувствуете себя такими «усталыми собственниками»?

Вьюгин: Собственник становится усталым, когда заканчиваются ресурсы и нет драйва. Но это не значит, что просто бросить дело - правильный выбор.

Ананьев: Драйв, свобода и радость творчества сейчас в экономике не присутствуют. Мы с вами ведем серую, обыденную жизнь банкиров, которые разбираются с непрофильными активами вместо того, чтобы заниматься кредитованием, развитием отраслей. Банкиры в большей степени заняты реструктурированием своих портфелей и приведением бизнеса в соответствие с новыми требованиями, которые диктует регулятор. Параллельно идет чистка банковского сектора. В общем, заняты очень сложными, зачастую нерадостными процессами. И попытки сжать бизнес по этим причинам есть на самом деле.

Авен: Не думайте, что проблема «усталых собственников» есть только в России: на Западе быть банкиром очень тяжело. Когда встречаюсь с западными коллегами, слышу жалобы на давление регулятора значительно более интенсивные, чем здесь. Председатели советов директоров в крупнейших банках жалуются, что 60–80% времени у них уходит на регуляторные проблемы, что очень скучно, тяжело, противно и неинтересно. Вот у нас банк в Голландии - скажу честно, это головная боль, значительно более тяжелая, чем в России.

Ананьев: Знаете, у нас филиал на Кипре, и мы тоже чувствуем к себе повышенное внимание. Нас изучают особенно тщательно и щепетильно уже потому, что мы представители российской банковской системы.

Авен: Жаловаться на наш Центральный банк в этом смысле просто аморально. У нас значительно более мягкие отношения и дружелюбное, рабочее общение.

Если за что-то и критиковать Центральный банк, то за надзор, но это не проблема нынешнего руководства. Начинать расчистку надо было еще 10 лет назад, тогда был благоприятный момент, и было не так все запущенно. Но это ужасная история: первым, кто пытался поставить заслон недобросовестным банкирам, был первый зампред Андрей Козлов, который был убит, и его убийство напугало ЦБ. Сейчас ситуация изменилась, но Центральный банк пока не в полной мере успел перестроиться. Недавнее крушение таких крупных банков, как Внешпромбанк и Интеркоммерц, - это очевидные следствия недостатка надзора.

В начале кампании по очищению банковского сектора предполагалось, что крупнейшие банки выиграют. Вы почувствовали положительный эффект этой зачистки?

Авен: Любая катастрофа частного банка, особенно известного частного банка, того же Внешпромбанка, для нас не хорошая новость, а плохая. Да, к нам приходят новые клиенты из таких банков, но сама ситуация в целом неблагополучная, так как подрывает доверие к частным банкам. Некоторые клиенты принимают решение работать только с государственными банками, которые и так по факту находятся в привилегированном положении.

Ананьев: В случае краха банка физические лица получают компенсацию по вкладам в пределах страховой суммы. Но у малого, среднего и крупного бизнеса в таких банках зависают деньги, компании оказываются в цепочке неплатежей. Это дестабилизирует финансовую систему, создает отрицательные настроения в экономике.

Сколько банков в итоге останется?

Авен: Я уже лет двадцать говорю, что столько банков, как сейчас, не нужно. Мои расчеты показывают, что для всей системы достаточно 200 банков, и сейчас мы уверенно к этому идем.

Вьюгин: Да, банковская система сужается. Петр сказал 200, а я считаю, что 50 банков останется.

Авен: Еще лучше! Я просто более аккуратный в прогнозах, более осторожный.

Ананьев: Крайне важно, сколько из этих 50 банков будут государственными. Если в итоге кризиса государственными окажутся 4/5, это будет беда для экономики. Но пока мы двигаемся именно в этом направлении. В условиях доминирования госбанков о честной конкуренции говорить не приходится: вероятно, будет стагнация и ухудшение возможности кредита, что станет дополнительным негативным фактором.

Авен: Согласен с Дмитрием, участие государства в экономике растет после кризиса 2009 года, и это, как мне кажется, не позитивный процесс.

Вьюгин: Несмотря на мрачный прогноз, такие крупные группы, как «Альфа», «Промсвязь» и БИН, частью которой стал МДМ Банк, имеют хорошие шансы получить в сложной ситуации некие бенефиты и нарастить бизнес. Но вне таких групп банкам сейчас приходится очень трудно. Может быть, еще чисто розничные смогут сохранить заметную долю в своем сегменте.

«Хороший кредит - невыданный кредит»

Мы переживаем крупнейшее падение доходов населения за последние 15 лет. Как это меняет розничный бизнес ваших банков?

Ананьев: На сегодняшний день хороший кредит - невыданный кредит (смеется). Конечно, это не значит, что мы совсем перестали выдавать кредиты физикам. Мы по-прежнему кредитуем сотрудников зарплатных клиентов, а в мае запускаем новый продукт - онлайн-кредитование. Просто мы стали более осторожными.

Банки стали очень внимательно следить за транзакционным доходом, например, у нас он покрывает все издержки по розничному блоку. У нас стабильная, предсказуемая клиентская база из 4 млн физиков, которые привыкли к нашему банку.

Авен: В прошлом году Центральный банк стал регулировать потолок процентной ставки в потребительском кредитовании. Приходится искать новые формы и расширять продуктовый ряд. Запустили новую карту с РЖД и всего за два месяца получили 25 000 новых клиентов. В какой-то степени кризис подталкивает банки становиться более умными, быстрыми, изобретательными и креативными.

Количество банковских офисов сокращается уже два года подряд. Это еще одно проявление кризиса или влияние новых технологий?

Авен: И то и другое. Это и оптимизация сети, с одной стороны, в условиях кризиса, с другой - развитие цифровых технологий.

Ананьев: Людям удобно разместить депозит и получить кредит дистанционно, в интернете. Для этого необязательно открывать физически новые допофисы, которые ведут к лишним затратам. Это удобный и выгодный для банков путь развития, за этим будущее.

А вы не боитесь, что начинаете конкурировать с онлайн-сервисами, которые и сами могут создавать нечто подобное онлайн-банкингу?

Вьюгин: Прямой конкуренции пока нет, ведь банк, по сути, - это машина для оценки риска. Банки окажутся под угрозой, если онлайн-сервисы смогут создать эффективные виртуальные системы оценки риска для двух партнеров, один из которых дает деньги, а другой берет. Такие попытки делаются, есть системы, развивающие взаимное кредитование, минуя банковскую систему. Главное для банков - удерживать транзакционный, расчетный бизнес, чтобы не потерять самый лакомый кусок.

Авен: Альфа-банк в декабре запустил на своем сайте онлайн-платформу для выдачи кредитов от физлиц напрямую малому бизнесу, p2b-площадку «Поток». Но система оценки риска там банковская.

Полностью стать виртуальными банкам не дадут залоги и непрофильные активы, у кого-то они не распроданы еще с 2009 года. Что будете делать с новыми проблемными активами и собственностью - недвижимостью, предприятиями, оборудованием?

Авен: Управлять непрофильными активами мы не умеем: это не наша специальность, основная линия - продавать. Экономический прогноз на ближайшее будущее не очень хороший, и считаем, что лучше от таких активов избавиться.

Ананьев: А мы не хотим продавать на падающем рынке и реализуем непрофильный актив, когда дают хорошую цену. Будем дожидаться того времени, когда к ним проявят интерес прагматичные, спокойные, качественные покупатели.

Недавно в Промсвязьбанк пришел новый акционер Виктор Пичугов и возглавил компанию «ПСБ-менеджмент», которая управляет нашими непрофильными активами. У компании порядка сорока различных предприятий в разных отраслях, которые функционируют, способны обслуживать долг и будут возвращать его. Пусть, может быть, не за три-четыре года, а за семь, но сейчас это нормальный вариант. Акционеры Промсвязьбанка - люди психологически устойчивые, умеем и на стайерских дистанциях двигаться.

«Через четыре года инвестиционная активность достигнет уровня, близкого к целевому (25% ВВП)», — надеется он.

За последние полтора года темпы роста российского ВВП стабилизировались на уровне 1,5—2%, отметил министр. При этом буквально на днях его ведомство выдало обновленный макроэкономический прогноз, согласно которому по итогам текущего года данный показатель составит 1,7% вместо ранее ожидавшихся 1,8%, а в 2019-м экономика и вовсе замедлится до 1,3%. С инвестициями пока все тоже довольно грустно: их рост по итогам года составит 2,9% вместо 3,5%.

В то же время из-за повышения НДС снова разогреется инфляция: к середине будущего года темпы роста цен увеличатся до 4,5—5%, сообщил Орешкин. Однако реальные доходы населения все же будут символически расти (на 1% в 2019 году), уверены в МЭР. Тем не менее выйти на докризисный уровень они смогут лишь к 2022 году, прогнозируют аналитики министерства.

Большие надежды возлагаются на пенсионную реформу: численность пенсионеров, имеющих право на выплаты по старости, за 6 лет сократится на 2,7 млн человек, напоминает Finanz.ru. В результате, по оценке Райффайзенбанка, бюджет сэкономит 1,5 триллиона рублей на инвестиции в национальные проекты и инфраструктурные стройки. Увеличение инвестиций станет «ключом» к выходу из стагнации, считает Орешкин.

Плюс мировой контекст

Можно согласиться с тем, что в ближайшее время ситуация будет ухудшаться, отмечают опрошенные «Ридусом» эксперты. Но с оптимизмом заглядывать в более отдаленное будущее, в отличие от главы МЭР, они не рискуют.

Никаких причин для позитива пока не просматривается, отмечает аналитик «БКС Экспресс» Иван Копейкин, а вот для негатива — хоть отбавляй. Санкционное давление, рост налогов (того же НДС) и потребительских цен, снижение покупательной способности, и все это — на фоне постепенного замедления мировой экономики, которое, по мнению эксперта, вот-вот начнется.

Мировая экономика вошла в фазу цикла постепенно завершающегося экономического роста. Это, безусловно, будет сказываться и на российской экономике, — предупреждает он.

Все это, разумеется, не лучшим образом отразится на благосостоянии граждан и экономики. Так что в ближайшие год-два нас ждет, скорее, замедление, прогнозирует аналитик.

Пенсионная реформа, по его словам, даст какой-то прирост ВВП — начнут развиваться определенные производственные процессы, будут приносить свои плоды инвестиции, которые сделаны в последние годы. Но нельзя забывать и другие факторы, такие как цены на нефть, взаимоотношения с Западом, ситуация в глобальной торговле, темпы роста мировых экономик, долговые проблемы.

Строить долгосрочные прогнозы всегда сложно, а в текущих условиях и подавно. Чтобы через 3—4 года выйти на заявленные министром экономики темпы роста, необходимо, чтобы эти самые условия как минимум не ухудшались, считает Копейкин: не было бы новых санкций, ВВП стабильно рос примерно теми же темпами, что сейчас, не разрастался кризис в развивающихся странах, не усугублялась ситуации с торговыми войнами. Очевидно, что пока по всем этим пунктам ответ отрицательный.

Откуда взяться росту?

Еще более критично на прогнозы МЭР смотрит вице-президент «Золотого монетного дома» Алексей Вязовский. По его мнению, они вообще не имеют никакого отношения к реальности, их главная задача — потрафить правительству.

Минэкономразвития ни при каких условиях не может прогнозировать плохое, нет на это государственного заказа. А есть государственный заказ на позитив, его и выполняют, — поясняет аналитик.

Даже ухудшая оценки ситуации в ближайшем будущем, министерство все равно предсказывает экономике рост и не учитывает многих потенциальных рисков, замечает он. Так, МЭР закладывает в свой прогноз сохранение санкций, но не их ужесточение. Не берется в расчет повышение процентных ставок ФРС и, как следствие, возможное падение цен на нефть, а также вероятность нового глобального экономического кризиса, который может прийти из стран европейской периферии, где остались большие проблемы.

Я уж не говорю про какие-то апокалиптические сценарии отключения нас от долларовых расчетов и т. д., — добавляет эксперт.

По его мнению, базовый сценарий для российской экономики — стагнация. А кардинальное ужесточение санкций и вовсе может свалить ее в рецессию.

И, скорее всего, так и будет, — уточняет Вязовский.

Он также не верит в долгосрочно высокие цены на нефть, которые сегодня позволяют России выглядеть относительно неплохо на фоне других развивающихся стран, таких как Турция, Индия, Аргентина.

Если рубль падает на фоне высоких цен на нефть, представляете, что будет, если ФРС в четвертый раз ставку повысит и нефть рухнет? У нас у всех короткая память на то, как резко могут падать цены на нефть. Они растут долго и тяжело, а падают мгновенно: падение может составлять 10—30 долларов в месяц, — напоминает эксперт.

Вместе с тем экономического апокалипсиса в России он все-таки не ждет. Бюджетное правило, исправно поставляющее в казну дополнительные доходы от нефти, и накопленные резервы позволят продержаться некоторое время. Но говорить о росте точно не приходится, уверен аналитик.

При той государственной политике, которая проводится в стране, нет и не может быть источников роста. Это не может быть частная инициатива. Это не могут быть какие-то зарубежные инвестиции, потому что мы под санкциями и они усиливаются. Производительность труда и т. д. — это все нереально в такой государственной экономике, в которую мы превращаемся. Никакого отношения к конкуренции, классическому капитализму мы не имеем, — резюмирует Вязовский.